Осторожно ступая по скользкому ледяному полу, Кай пробирался по коридорам замка, которые за все время пребывания «в гостях» уже успел хорошо изучить. Ранний час, и тот редкий момент, когда дворец совершенно пуст. Руки немного дрожали, не то от холода, от которого не спасала даже песцовая шуба, не то от волнения. Все-таки шаг, на который он решился, был достаточно рискованным. «Почему не вышло?» - с досадой мысленно вопрошал он, боясь даже слово произнести вслух, которое касалось бы его плана. Казалось, в этом замке даже у стен есть уши. Он только-только покинул комнату, которая располагалась во всеми забытом крыле, где сделал все что мог, чтобы призвать барона, но никто так и не появился. Хотя постойте… Показалось, или из комнаты донесся чей-то голос? Чувствуя, как волнение усиливается, Кай в считанные секунды вернулся назад и прильнул к двери, заглядывая в узкую щель. Барон действительно находился в комнате. Юноша с такой силой навалился на дверь, что не заметил, как она податливо отворилась под его натиском.
- Не нужно уходить, - рассеяно выговорил он, справляясь с волнением, к которому теперь примешивалось легкое замешательство. Не каждый день ему доводилось встречаться с духами смерти, а уж тем более вызывать их. – Это я вас… пригласил.
Сейчас для Кая важны были не столько формулировки, сколько цель этого вынужденного визита Барона в замок. Пока еще есть время до возвращения кого-нибудь из немногочисленных обитателей, он должен как можно скорее разделаться с тем, что начал. Получит он отказ или согласие – это другой вопрос. Для начала нужно решить, как сформулировать обращение.
- У меня к вам есть дело, - уже более уверенно начал Кай, с вежливым интересом поглядывая на гостя и пряча замерзшие руки в карманы. И, словно пробуя каждое слово на вкус, счел за лучшее поправиться, - Предложение. Понимаете ли… Мне нужна ваша помощь.

Последовавший за его словами смех заставил Кая еще больше насторожиться и даже сделать неуверенный шаг назад, когда Барон наклонил голову. Юноша неопределенно нахмурился, но уже в следующую минуту, когда трость уперлась ему в горло, выражение на лице сменилось – ни один мускул не дрогнул, лишь глаза внимательно изучают гостя, будто пытаясь вычислить, насколько он может быть опасен для жизни и как возможной опасности избежать.
- Видите ли… Я против собственной воли заточен в этом дворце, - медленно проговорил Кай, обдумывая каждое слово и прислушиваясь к собственным интонациям. – Королева похитила меня, не оставив никакого выбора, а я хотел бы… Вернуться домой.
Возможно, что-то в глазах выдавало фальшь, но только не выражение лица. За долгое время, проведенное на Севере, Кай сумел забыть, что такое эмоции и как их показывать. А если быть честным, то, разумеется, он врал. Ну, или кое-что недоговаривал. Истинные планы юноши распространялись немного дальше, чем мирная жизнь в городке. Но он так же хорошо усвоил, что в новом мире, где царствуют духи, волшебники и вообще те, кто владеет искусством колдовства, обычному человеку лучше трижды думать, прежде чем озвучивать какие-либо смелые мысли. Если ты, не обладая никаким даром, хочешь занять стоящее место или добиться какой-нибудь значимой цели, ты превращаешься в канатоходца. И нужно быть очень аккуратным, ступая по нити этого непрочного пути. Или, в крайнем случае, найти того, кто поможет удержать равновесие.
Пальцы юноши легли на трость, прижатую к горлу, и он осторожно, очень медленно отвел ее в сторону. В этом жесте была предельная вежливость.
- Я здесь нахожусь под постоянным надзором, поэтому шансы на побег равны нулю. – Кай выпрямился и напрямую посмотрел на Барона. – Но я слышал, что вы обладаете одной интересной способностью – принимать любой облик. Так вот… Если бы вы на время приняли мой облик и отвлекли обитателей этого замка, у меня была бы возможность осуществить желаемое.

Когда пальцы Барона сжали его шею, Кай почувствовал как бешено заколотилось сердце о грудную клетку. Чувство это было куда сильнее и ощутимее той боли, которая возникла от прикосновения духа смерти. Ему страшно не нравилось, когда его имя произносит тот, кто собирает чужие души, но он был не в том положении, чтобы выражать недовольство. Разумеется, стоило сразу подумать, что от духа вряд ли удастся утаить хоть что-нибудь, не говоря уже о таких сильных эмоциях и таких навязчивых мыслях, но зачем оно ему надо? Мало ли о чем думает тщедушный смертный? «Будь честен хотя бы с собой, - мысленно усмехнулся Кай, хотя на деле было не до смеха, - Ему просто не нравится, что его пытаются обмануть. И не важно в чем». И пока тщедушный смертный предавался мыслям, дух уже занялся делом. Увидев книгу, Кай невольно схватился рукой за горло, которое еще недавно сжимали пальцы Барона. Каждое слово духа вызывало все больше волнения. «Чья смерть? Какой срок?... Герда?» Вспыхнувшее пламя заставило юношу сделать два шага назад, и он невольно врезался в стул, вцепившись в него пальцами. Где-то в глубине сознания внутренний голос уже завел шарманку о том, что нечего было искать себе приключения, и сам виноват в том, что приходится расхлебывать. Но мироздание было к нему милостиво. Пока ничью душу не забирали. «Пока...»
Что ж, видимо, придется говорить. Меньше всего ему хотелось в стенах этого замка произносить что-то о своих планах, но деваться было некуда. Слишком нехорошо на него смотрели эти глаза. Но Кай не был бы Каем, если бы не шел по тонкому льду до конца.
Тяжело вздохнув и усиленно подавляя волнение, он отошел от стула и расслабил занемевшие пальцы.
- Я хочу получить больше того, что получает в этой жизни… обычный человек, - сказал, наконец, юноша, тщательно подбирая слова. – Слишком маленькие роли достаются людям, и всех это устраивает. Нами правит король, но кто дает гарантию, что завтра его не сбросит с трона какой-нибудь мелкий лесной дух? – Кай чувствовал, что его голос становится более эмоциональным, чем следовало бы, но остановиться уже не мог. – Вам замечательно в своем всемогущем образе –стоит только открыть книгу, и даже сердце монарха замрет в трепетном ожидании…
«Но не все люди одинаковы, - добавил он мысленно, - Есть одна вещь, которая может сделать могущественным и человека. Хитрость. Чего бы она ни стоила». Но вслух он произносить это уже не стал. Наверняка Барон умеет читать мысли и для него это не станет секретом. Да и без того было сказано слишком много.