Николай Гумилев

Маркиз де Карабас

Весенний лес певуч и светел,
Черны и радостны поля.
Сегодня я впервые встретил
За старой ригой журавля.

Смотрю на тающую глыбу,
На отблеск розовых зарниц,
А умный кот мой ловит рыбу
И в сеть заманивает птиц.

Он знает след хорька и зайца,
Лазейки сквозь камыш к реке,
И так вкусны сорочьи яйца,
Им испеченные в песке.

Когда же роща тьму прикличет,
Туман уронит капли рос
И задремлю я, он мурлычет,
Уткнув мне в руку влажный нос:

"Мне сладко вам служить. За вас
Я смело миру брошу вызов.
Ведь вы маркиз де Карабас,
Потомок самых древних рас,
Средь всех отличенный маркизов.

И дичь в лесу, и сосны гор,
Богатых золотом и медью,
И нив желтеющих простор,
И рыба в глубине озер
Принадлежат вам по наследью.

Зачем же спите вы в норе,
Всегда причудливый ребенок,
Зачем не жить вам при дворе,
Не есть и пить на серебре
Средь попугаев и болонок?!"

Мой добрый кот, мой кот ученый
Печальный подавляет вздох
И лапкой белой и точеной,
Сердясь, вычесывает блох.

Наутро снова я под ивой
(В ее корнях такой уют)
Рукой рассеянно-ленивой
Бросаю камни в дымный пруд.

Как тяжелы они, как метки,
Как по воде они скользят!
...И в каждой травке, в каждой ветке
Я мой встречаю маркизат.

Новелла Матвеева

Новости о Коте-в-Сапогах

I
— Эвона! Кто ж тебя так? — у разбойника шайка спросила.
— Кот по скуле меня съездил, — сказал грабитель угрюмо.
— Кошки дерутся когтями, — артель возразила, — а когтем
Целый синяк вполовину лица никому поставить не можно!
— Так-то оно, вроде, так. Да на ветку, с лицом моим вровень
ЭТОТ вскочил, и в скулу САПОГОМ меня двинул!
...Всё же заметив, что руки-то у пострадавшего были
Как бы когтями расчёсаны (в традиционной манере),
— Ври—не заврись! — возмущённая шайка вскричала, —
Руки-то, руки тебе — он по старинке, когтями?
(Так и от века нормальные кошки дерутся!)
— Нет, — ухмыльнулся разбойник, — нет. Это он меня — ШПОРОЙ.

II

                                       В шляпе, в ботфортах —
                                       прыгать за мухой летучей.
                                       За ухом — шпорой чесать.
                                                “Союз Действительных”

В крошечной сельской гостинице мы задремали.
Только и слышно нам было, как ходит по крыше
Кот-в-Сапогах. Или как, топоча сапогами,
С кем-то воюет... (Уж верно, с БОСЫМИ котами.
Всех бы обуть, — так небось бы и крышу сломали!)
Шпагой врагов разогнав, возвращается НАШ! Задержался
Где-то в углу, у горшков, и в моём показался прищуре:
Шпага блестит на боку, — а уж морда-то, морда — в сметане!
Видя, что в креслах над книгой заснул его добрый хозяин,
Кот подскочил — и к хозяину прямо “на ручки” —
Прыг! — не снимая сапог, и при шпорах, и в шляпе с султаном, —
Скок! — и, свернувшись калачиком, песенку он замурлыкал.

Отредактировано Эрна (01.03.2013 22:14:37)

Марина Цветаева

* * *

Сегодня, часу в восьмом,
Стремглав по Большой Лубянке,
Как пуля, как снежный ком,
Куда-то промчались санки.

Уже прозвеневший смех...
Я так и застыла взглядом:
Волос рыжеватый мех,
И кто-то высокий — рядом!

Вы были уже с другой,
С ней путь открывали санный,
С желанной и дорогой, —
Сильнее, чем я — желанной.

— Oh, je n'en puis plus, j'etouffe*—
Вы крикнули во весь голос,
Размашисто запахнув
На ней меховую полость.

Мир — весел и вечер лих!
Из муфты летят покупки...
Так мчались Вы в снежный вихрь,
Взор к взору и шубка к шубке.

И был жесточайший бунт,
И снег осыпался бело.
Я около двух секунд —
Не более — вслед глядела.

И гладила длинный ворс
На шубке своей — без гнева.
Ваш маленький Кай замерз,
О Снежная Королева.
————
* О, я больше не могу, я задыхаюсь! (фр.)

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ
ИЗ "ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ГАРЦУ"

За шатром зеленой ели
Скрылся месяц и поблек,
И, мигая, в нашей лампе
Догорает фитилек.

Но сияют ярче звезды
Голубых огромных глаз,
Ярче рдеет губ румянец,
Продолжается рассказ.

"Крошки-гномы хлеб и сало,
Все воруют, хоть умри!
Что от ужина осталось,
Все исчезнет до зари.

Иль нарочно снимут сливки,
Не закроют чугунка,
И тогда уж кошка выпьет
Весь остаток молока.

А ведь кошка наша - ведьма:
В дождь и в бурю к духам гор
Ходит ночью к старой башне,
Где у них бывает сбор.

Говорят, был шумный прежде
И веселый замок там.
К танцам факельным съезжалось
Много рыцарей и дам.

Но над замком злая фея
Злые молвила слова.
И бурьян в обломках вырос,
И гнездится там сова.

Но от тети, от покойной,
Я слыхала много раз:
Если знаешь место, слово.
Знаешь ночь и знаешь час.

Замок встанет из обломков,
Только слово то скажи,
И опять сойдутся к танцам
Дамы, рыцари, пажи.

И кто знает это слово,
В замке - князь и всем он люб.
Славит хор его величье.
Вторит гром литавр и труб"

Так цветет из алой розы
Этот сказочный рассказ,
И сияют задушевно
Голубые звезды глаз.

Пальцы прядкой золотистой
Мне опутала она
И целует, и смеется,
И дает им имена.

И все вещи, стол и шкафчик
Так приветливо глядят.
Словно здесь уже бывал я.
Словно я любимый брат.

И тик-так часы, как другу.
Отбивают на стене.
Чу! Сама запела цитра,
И сижу я, как во сне.

Вот оно! - и ночь, и место,
Да и время в самый раз,
И, ей-богу, даже слово
С губ моих слетит сейчас.

Посмотри, дитя, стемнело,
Полночь бьет, теперь пора!
Плещет ключ, и ропщут ели,
Оживает вся гора.

Цитры звон и песни гномов -
С вышины ль, из глубины?
Целый лес цветов восходит
В честь бушующей весны.

Так волшебны, так прекрасны,
Так пленительно чисты!
Будто страсть сама, ликуя,
Эти вызвала цветы.

Роз огромных буйный пламень -
Будто вся горит земля!
К небу лилии взметнулись,
Как столпы из хрусталя.

Сонмы солнц глядят на землю
И с восторгом, и с тоской.
В чаши лилий свет их брызжет,
Льется огненной рекой.

А у нас, моя голубка,
Что там небо, что земля:
Шелк, и золото, и свечи
Блещут, сердце веселя!

Замком стал твой домик скромный.
Ты - принцесса, оттого
Здесь и рыцари, и дамы,
Танцы, пир и торжество.

Я же - все мое здесь ныне:
Ты и замок, шумный двор,
И мое величье славят
Трубы, гром литавр и хор.