Все улицы оживают ближе к вечеру. Дети выбираются из своих домов, чтобы собраться шумной гурьбой на Мельничной улице. Весело хохоча, они играли в снежки, ненароком попадая в спины взрослых. Они не ругались на возбужденных детишек. Наоборот, иногда присоединялись к веселой битве. Днём тоже не было пустоты. Ярмарка была заполнена людьми, магазинчики приветливо манили своими вывесками. В окнах можно было увидеть наряженные ёлки с пестрыми гирляндами из растений и большими шарами. Праздничное настроение мелкими шажочками приблизилось к одному из домов, где каждую ночь включался свет. Это Герда, просыпающаяся от кошмаров, зажигала свечку и ставила её на подоконник. Вязание в полутьме успокаивало её и вскоре она погружалась в безмятежный сон, так и не добравшись до кровати. Сны всегда были одинаковыми. И каждый раз главной героиней была Снежная Королева. Герде казалось, что от этого не избавится. Это пугало. Она дрожала и плакала всякий раз, когда выходила утром на крылечко и встречала там Кая. Что же плохого? Вот же он, родной и задумчивый, стоит на расстоянии вытянутой руки. Не всё так просто, как может показаться с первого взгляда. Все знали, что он перестал быть собой.
«Герда, вы же придете сегодня поиграть?» - спрашивали детишки с их улицы, смотря на Герду глазами, полными надежды. Этот огонёк потухал всякий раз, когда она отрицательно мотала головой из стороны в сторону и молча заходила обратно в дом. Кай не видел ни слёз, не слышал ни одного упоминания об играх. Герда прекрасно знала, что его сердце не растаяло. Оно осталось в королевстве Её Величества. Сама мысль об израненной душе с сердцем не давали отпустить все мысли прочь. «Ни к чему ворошить прошлое. Нужно жить настоящим,» - именно эта мысль заставила Герду проснуться посреди ночи. Не было кошмаров. Была одна грандиозная идея, которая смогла бы помочь зимнему мальчику.
Вечером, когда Кай ушел в пекарню, Герда стала искать коробки с ёлочными игрушками. Большая часть состояла из самодельных шариков, лошадок и прочих фигурок, а остальная пылилась слишком долго, что пришлось протирать каждую игрушку о краешек свитера. Одну из коробок Герда волочила по полу от самой кухоньки, боясь поднять. Мало ли случайно уронит. В этой коробке, которую язык не повернулся бы назвать маленькой, находилось самое ценное. То, что было сделано детскими ручками. То, чем Герда так дорожила всё это время. Стеклянная звезда - наконечник и около десяти штук шариков, разукрашенные Каем. Расположив все коробки вокруг пушистой ёлки, она начала потихоньку украшать живую ёлку. И тут... Герда услышала скрип входной двери. Потом и звонкий голос Кая, повествующий о маленькой девочке, что преследовала его со снежками до Мельничной. Герда не успела и слова вымолвить, как в дверях появился и сам виновник сия торжества, замерев и прижимая свертки с разными вкусностями.
- С возвращением, - она легонько улыбается, закрепляя маленький шарик на одной из веток. Она заметила, что взгляд Кая задержался на тех самых рукодельных игрушках. Но выражение лица... Она не смогла понять его, как бы не старалась. Немая сцена затянулась. Наконец Герда встряхивает головой, позволяя кудряшкам обрамить её круглое лицо, и вытаскивает из коробки оловянного солдатика.
- Помнишь как ты боялся испортить его? Говорил, что одно неловкое движение сделает его совсем нелепым. - разглядываешь пару секунд столь драгоценную игрушку, вспоминая тот день, когда Кай высовывал язык от усердия, краснел и сердито вырезал ручки этому солдатику маленьким ножичком. Герда втягивает ртом воздух. Шумно. Болезненно. Словно раненный зверь. Кай. Он такой же, как и эта фигурка. Израненный, слепленный неумелыми руками. Холодный и тёплый одновременно. В последнюю секунду Герда осознает, что чуть ли не плачет. Она внезапно широко улыбается и смотрит на застывшего Кая.
- Отнеси всё и возвращайся. Поможешь наряжать ёлку. Уверяю, она будет самой красивой на Мельничной! - будничным тоном произносит она, и умудряется подойти к Каю поближе, чтобы подтолкнуть в сторону кухни. Она не позволит ему страдать, думать, застывать в одиночестве. Весна обязана наступить во время зимней стужи. Она обязательно растопит любой лёд на сердце. Просто прими эту весну, заботу и любовь, Кай.

Отредактировано Герда (20.12.2014 19:24:59)

Когда Кай уходит, Герда проводит пальцами по лицу. Со стороны это выглядит так, словно она пытается снять невидимую паутину. Снять и стряхнуть с рук, как что - то неприятное и противное. Это будет продолжаться долго. Самое время взять себя в руки. «Ты же Герда,» - всегда говорила ей бабушка с шутливым упреком. Звучало так, словно её имя и она сама тесно связаны; словно только эти слова могут заставить её горы свернуть. Спустя годы Герда поняла истинное значение. Пускай у неё не было силы Снежной Королевы, ничего, что ей никогда не стать знатным человеком. Зато была неотъемлемая черта в её характере, присущая только ей. Она умела терпеть. Невзгоды, боль, печали и горесть. Сейчас необходимо пережить плохое время. Вытерпеть всё, что преподнесет ей судьба. Встретить с улыбкой новое будущее. Кай изменится, обязательно. Забудется история о вихре, шрам от осколка непременно заживет. Нужно только подождать.
Герда оборачивается в сторону двери с глупой улыбкой. И, к удивлению, в этот самый момент возвращается Кай. Натянутую улыбку от настоящей отличить легко даже у незнакомого человека. А обмануть Герду, которая знает искреннюю и тёплую улыбку мальчика из её детства, очень сложно. Он всегда был одним из тех людей, у которых все мысли были написаны на лице. Он замкнулся в себе, но это не меняет его. Так как же Герда отличает истинное от ложного? Лучезарную улыбку от всей души всегда выдают лёгкие морщинки у краешек глаз. Кай становится похожим на довольного, сытого кота, лениво растянувшегося на солнышке. Неискренность проявляется в осанке. Обычно его плечи опускаются, когда он пытается избежать лишних вопросов. Однако, это усугубляет ситуацию. Бабушка всегда переживала за него и пыталась поднять настроение. Она прикладывала указательный палец к уху, показывая, чтобы Кай внимательно слушал. Морщинистое лицо будто бы разглаживалось, делая её на лет, эдак, десять моложе. И тихим голосом, полным счастья, начинала пересказывать одну из тысячи сказок. Плохое настроение тут же улетучивалось.
- Я так давно их не делала! Сделаю, мой верный помощник, так и быть, - смеется, открывая новую коробку. Кай же вытаскивает несколько маленьких вещичек из другой, вспоминая историю о бабушкином кулоне. Его лицо проясняется. Бабушка до сих пор заставляет улыбаться и дарит хорошее настроение. Герда утвердительно кивает. Помнит. Такое забыть невозможно. Эту суматоху и страх быть наказанными. Грусть и отчаяние из - за потери. Герда достает из своей коробки связанную бабушкой снежинкой (причем бледно - красную). Привстает на цыпочки возле ёлки и пытается дотянуться до одной из верхних веточек. Внезапно она ощущает леденящий душу страх. И взгляд. Затем слова Кая разрезают эту десятиминутную идиллию. Герда поворачивает голову в его сторону, теряя равновесие. Глухой звук - это она так удачно приземлилась рядом с коробкой.
- Кай... - слов не находится. Герда вздыхает и выжидает несколько секунд. Затем подползает на коленках к Каю, совсем как в детстве, когда пыталась привлечь к себе внимание. Её ладошки мягко опускаются на его щеки. Легонько напрягает руки, не позволяя Каю отвернуться. Ласковая улыбка на её губах. Она понимает его чувства. Иногда и ей кажется, что всё это глупый сон, а реальность, на самом деле, во дворце Королевы.
- Чувствуешь тепло моих рук? - она склоняет голову вбок. Голос становится хриплым. У неё никогда не получалось шептать. Не дожидается ответа на вопрос. - Я рядом, Кай. Я всегда была рядом, - она запинается, а потом опускает руки и быстро поднимается. - Наш садик, конечно! Розы. Скорее, идём со мной, - Герда протягивает ему руку. Цветник поможет ему вспомнить и понять, что нет «той». Всегда будет «эта», их жизнь.

Отредактировано Герда (21.12.2014 00:52:43)

Его руки были обжигающе холодными. Герда невольно задалась вопросом: неужели он замёрз окончательно? Если бы это была болезнь, то всё было бы в несколько раз проще. Выпил лекарство, поставил травы настояться - через день уже здоров. Но она знала, что это не простая простуда, от которой легко избавиться. Это смертельная болезнь, забирающаяся под кожу. Она съедает изнутри, заставляет гореть в пекле ежеминутно. Нечто, вроде яда, от которого нет спасения. От этого в стократ страшнее. Умирают ли от этого? Есть ли люди со схожей проблемой? Если бы только было время... А его, как полагается, нещадно мало. До весны ещё несколько месяцев. Кай. Переживёт ли он эту зиму?
Герда сжала его ладонь покрепче, словно боясь, что он освободится и исчезнет. Как тогда...
- Это никогда не было забавой, - ответ слишком резкий. Она смотрит на юношу с белоснежными волосами. «Прежде ты не считал это забавой,» - мысленно добавила про себя Герда, смотря ему в глаза и надеясь, что он сможет уловить этот упрёк. Они вновь приходят в движение. Герда мягко тянет его за руку, увлекая на чердак.
Пыльный, с множеством секретов. Темный чердак встречает несколько зловещей атмосферой. Раньше здесь было гораздо уютнее. Теперь же Герда заходит сюда слишком редко. Уход за цветами и воспоминания - вот что держит её здесь. Она отпускает руку Кая. Медленно идёт в сторону двери, что ведет на балкон. Там цветы. Бабушка говорила, что в прошлом они были людьми. Господь обрёк их на вечные страдания. А живые, как глупцы, ухаживали за ними, слепо следовали за благоухающим ароматом. Если обращаться с ними бережно и с любовью, то они не погубят, а ответят тем же. Она не создана для любви. Её сердце замёрзло давным - давно. Поэтому в Её замке не было цветов. Герда распахивает дверь, ведущую на балкон. Выглядывает на улицу, позволяя ветру растрепать волосы. Закрывает глаза и поворачивает голову так, чтобы крупные снежинки мягко ложились на её щеки.
- Сейчас они спят. Мы ухаживали за ними зимой. Стряхивали снег с опущенных листьев, срезали сухие иголки. На следующий день они говорили нам спасибо своим танцем на ветру, - сердечко начинает биться быстрее от воспоминаний. Светлые моменты всегда приносят радость. Герда поворачивается к Каю, стирая с щек воду. А потом, широко улыбаясь, берёт юношу за руки и подводит к балкону.
- Они холодные, совсем как ты, - она не боится говорить это. Ведь это правда. - Но когда дотрагиваешься до них, пытаешься сделать всё, чтобы они распустились, чувствуешь, как они становятся тёплыми и живыми. - они горят под руками. Дрожат, стараясь не задеть руки колючими шипами. Герда  отпускает одну руку Кая и аккуратно очищает одну из роз от снега.
- Мы с розами согреем твое сердечко, милый Кай, - опять вера. Герда никогда не забудет, как Кай сбрасывал маленькие горшочки. Как он топтал бутоны роз. Как смеялся и говорил, что ненавидит их всей душой. «Были ли эти слова твоими?». Герда подхватывает горшочек со старой розой и протягивает Каю, как в далёком детстве в честь знакомства. Только сейчас она не краснеет от смущения, а в глазах мальчика с белоснежными волосами нет того по - детски искреннего восторга.

Отредактировано Герда (21.12.2014 20:09:04)

Финка говорила, что в замке Снежной Королевы совсем не до мыслей и размышлений о прошлом. Она уверяла, что Кай вполне доволен и думает, что лучше ему нигде не будет. А я, упрямо поджав губы, молчала. Это был разговор Северного Оленя и финки, а я стала невольным слушателем. Третьим лишним. Я не видела его очень долго. Я не знаю, что твориться у него на душе. Но отчего - то в голове упорно проскальзывала одна единственная мысль: «он не мог забыть».
Я оказалась посреди белоснежной пустыни. Во владениях самой Королевы. И как же хороши были эти владения! Если бы всё сложилось иначе... Если бы только мы не знали этого наказания, проклятия. Я бы восхитилась этим северным сиянием, плывущим по горизонту; этими крупными и абсолютно разными снежинками, которые становились крупнее и сильнее били по лицу. Никакого восхищения. Лишь страх и всепоглощающая пустота. Неужели все здесь столь одинокое? Ни одного дерева, ни единого намека на тепло. Босые ноги болели, а дышать становилось всё труднее на этом морозе. Единственное, что заставляло меня бежать - Кай. Милый Кай, невольно ставший заложником этой белой мглы. Громко читаю «Отче наш». Тише. Ещё тише. Совсем беззвучно. Громче. Я не сдамся. Я готова пройти целый мир без еды и питья, босой и замёршей, но не отступлюсь никогда. «Только дождись, Кай,» - вперемешку с молитвой. Вокруг начинают мерцать светлые ангелочки. Они укрывают меня, защищают от войска Снежной Королевы.  Становится легче, ведь я не одна. Впереди уже видны остроконечные башенки чертогов Её Величества.
Наши сердца невероятно сильны. Ради любимых людей не жалко и жизнь отдать. Ради них нужно идти на любые жертвы. Пройти тысячу морей, тысячу королевств, увидеть тысячу звезд. Небо всегда остаётся одним и тем же - мирным и безмятежным. Это значит, что несмотря на тысячи и тысячи дорог ты всегда найдешь одну верную. И именно она приведёт тебя к счастью или горечи - всё зависит от тебя. Так и я, маленькая Герда, спасла своего Кая, нашла верных друзей и свой путь. Никто не знал, что вскоре история повториться.
- - - -
Недавно Герда видела сон. Очень старый сон. Во сне они с Каем всё ещё были детьми. Они были посреди этого белого вихря, который вырывал деревья с корнями, поднимал ввысь всех друзей и знакомых, разрушал дома и уничтожал цветы. Повсюду крики и молитвы о помощи. И посреди этого ужаса появляется Она во всём своём великолепии. Движение сбоку. Кай делает несколько шагов вперёд. Они встают рука об руку. Она целует Кая в лоб. Темнота... и крик проснувшейся Герды.
Даже сейчас Кай, стоя пред Гердой и разглядывая цветы, душою в Северном Королевстве. С этим ничего не поделать. Снова Герда понимает его. Если его преследуют отголоски наставлений и предубеждений Королевы, то её преследует та всепоглощающая пустота и стужа. Его слова ранят, заставляют сделать шаг назад. «Причиной же всему осколки зеркала, что сидят у него в сердце и в глазу. Их надо удалить, иначе он никогда не будет человеком и Снежная королева сохранит над ним свою власть.» - вспоминаются слова финки. Осколков уж нет. Власть сохранена. Нет, Кай безусловно человек, но он словно замёрзая статуя. Как в тот день, когда он собирал это слово. «Вечность».
- Это её слова, не так ли? - в который раз ответ не требуется. Герда отворачивается от Кая в сторону балкончика. Два шага вперед. Она протягивает руки и аккуратно стряхивает снег с ближайших роз. - Бабушка всегда разговаривала с ними. И учила меня правильно ухаживать за ними. Они скучают по ней. Они тосковали по нам, когда мы ушли. А в цветнике чародейки именно розы сказали мне, что ты жив. Они не одиноки. Розы - единственные цветы, уживающиеся даже с сорняками, - много. Много слов вылетело из уст Герды. В уголках глаз появились слёзы. Она тут же стерла их жестким рукавом льняного платьица. Кай просит не заводить больше цветов. Герда не видит выражение его лица, однако голос его на секунду дрогнул. Грусть и боль. Она продолжает очищать цветы от снега и кивает, соглашаясь с его словами.
- Хорошо, не будем. Но не выкидывать же эти? Давай подрежем их шипы и взрыхлим землю? - она надеется, что он не заметит в её голосе плутовства. Она не собирается прекращать заводить их. Она будет ухаживать за ними и дальше, поскольку они стали символом. Символом надежды и, некогда, нежности с любовью. Герда полагает, что если Кай будет помогать ей хоть изредка, это поможет избавиться от ненужных мыслей. И, быть может, поможет всё вспомнить. Забыть. «Доверься мне, милый Кай,» - с этой мыслью она поворачивается с ножичком в руке и протягивает Каю, уверенно смотря ему прямо в глаза цвета самого чистого в мире льда.